Мечты раздора

[writergeksli]

Название: Мечты раздора
Автор: Хеккуба с пером и топором
Бета: silvercat
Фэндом: Мстители
Дисклеймер: персонажи и их вселенная мне не принадлежат
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Статус: закончен
Размер: 1592 слова
От автора: Хотела от души посвятить этот фик всем шипперам Торолоки, но потом подумала, что посвящать особо нечего: сама сцена и 95% диалогов принадлежат непосредственно фильму. Да, меня очень торкнула эта сцена, можно сказать, неожиданно. От меня добавлены ощущения, домыслы и пейринг. Приятного прочтения.
Наша крыша летает самолетами MARVEL'a.

читать

Самолет ЩИТа – практически идеальная машина. Прекрасная маневренность, достойное вооружение и надежная защита. Но все это в один момент становится несущественным, игрушечным, когда окружающее небо начинают испещрять грохочущие молнии. Локи кривится, узнавая в них вступительные фанфары одного нежеланного появления, и с надеждой пытается разглядеть в небе опровержение своим догадкам.
– Что с тобой? – оглядываясь на бога, спрашивает солдат в нелепом синем костюме. – Испугался молний?
– Я не в восторге от того, что за ними последует, – честно отвечает Локи, и в этот момент самолет содрогается от того, что совсем не пригоден в качестве места приземления внушительного бога из другого мира.

Все происходит быстро и кратко – Тор, серьезный настолько, что просто не замечает никого вокруг, влетает в любезно распахнутый люк, хватает брата за грудки и сразу же исчезает в хмурой небесной пропасти.

Локи был и рад, и не рад этому. С одной стороны, даже малейшие изменения в намеченных планах приводили его в крайнее раздражение. Тянуть время можно где угодно и как угодно, но раздор в стройных рядах врага сам не возникнет. С другой стороны – от Тора ускользнуть в разы легче, чем от этой дерзкой кучки людишек. Разница между этими двумя пленами будет, пожалуй, лишь в количестве и качестве проповедей. Локи готов был ставить шлем на кон, что брат вновь будет долго и внушительно рассказывать ему о добре, правых и неправых, пользе битв в жизни уважающего себя воина и их неуместности в мирных мирах. Даже забавно было бы прослушать эти речи заново, ведь он не слышал их так давно, что, кажется, забыл весь смысл.
Ах, да, он ведь и не прислушивался к ним никогда.
Давненько никто не сверлил его огромными преданными глазами, непоколебимо верящими в мир, добродетель и семейные узы, крепкие, как его хватка, из которой сейчас не выбраться при всем желании. Что-то никогда не меняется. Смешно же? Смешно.
Локи засмеялся, зло и просто, и продолжал смеяться, даже когда Тор впечатал его в каменистую поверхность земли.
– Я по тебе скучал, – оглядел брата Локи, посмеиваясь и кривясь от боли.
Хмурый взгляд Тора прояснился, но лишь на мгновение:
– Думаешь, я в игры играть пришел?
Голос его был столь же громким и внушительным, как молнии. Но ни то, ни другое не имело никакого влияния на Локи.
– Сказал бы спасибо. Без Радужного моста Всеотец потратил бы много энергии, чтобы переправить тебя сюда, на твою любимую Землю.
Кряхтя и чертыхаясь, Локи поднялся с земли, недовольно потирая ушибленную спину. Живее всех живых. Цел и почти невредим. Еще более холодный, чем был в Асгарде. Но теперь это не холод отстраненности – это самый настоящий холод войны. Такой, как дыхание смерти. Тору казалось, что перед ним совсем не тот, кого он упустил тогда, на Радужном мосту.
Не тот?.. Локи – единственный, кем бы он ни казался, кем бы ни старался казаться.
Бросив молот на землю, Тор порывисто шагнул и прижал его к себе, целуя как в тот последний раз, перед началом конца. Он холоден, а губы горячие, потому что внутри него всегда огонь, всегда буря, и кровь кипит так же, как у самого Тора. Ошибки быть не может – это Локи, и только он. Он – единственный.
Тот не льнул к нему и не отталкивал. Было непонятно – не то он позволяет себя целовать, не то просто не противится. Ни прежних эмоций, ни новых.
Чуть отстранившись, Тор заглянул в его глаза:
– Я думал, ты умер.
– Ты скорбел?.. – горячий шепот коснулся губ громовержца, воскресив незабвенную дрожь и желание в каждой клетке тела.
Это даже не было вопросом. Фраза, совсем не вопросительная, для которой не требуется ответ.
– Все скорбели.
Локи смотрит прямо и внимательно, даже испытующе. Он видит, что эти слова скрывают гораздо больше, чем доносят. Например, неописуемую горесть его брата. Сожаление, которое терзало его все это время. Боль, вызванную последними выходками Локи в этом мире. И любовь. Безграничную и сильную, как мощь Тессеракта. Такую, что Локи не мог отрицать ее существование. Такую, что ее было слишком много. Всегда.
Тору показалось, что на мгновение из взгляда брата, из его тела ушло напряжение, и на секунду перед ним предстал тот, кто отвечал на его порывы и заботу сдержанной но страстной любовью. Наверное, все же показалось.
– Наш отец…
– Твой!.. – Локи зашипел, выразительно растягивая буквы, и предостерегающе воздел палец к небу. – Твой отец.
Этот удар Тор не скоро научится отбивать. Задержав взгляд на красивых, скривившихся в пренебрежении губах, он глубоко вздохнул и выпустил его из объятий.
– Он сказал тебе, кто мои родители, верно? – в голосе Локи слышалось лишь глухое презрение. Держась за ушибленную спину, он неспешно заковылял вниз по горе.
– Мы росли вместе, – развел руками громовержец, непроизвольно следуя за ним. – Вместе играли, вместе шли в бой. Ты забыл все это?
Локи развернулся так, словно ему отвесили затрещину:
– Я помню себя тенью, – ядовито, выделяя интонацией каждое слово, процедил он. – Тенью, отброшенной лучами твоего величия. Я помню, как ты швырнул меня на дно бездны. Того, кто был достоин короны!
Самообладание покинуло его. В глазах бесновался ледяной огонь, каждое слово выходило рыком. А ведь раньше, там, в Асгарде, высшим проявлением его эмоций было лишь сжимание кулаков до побеления костяшек. Теперь же он едва может себя сдерживать. Что это? Капризы? Истинная сущность? То, что творилось в голове этого коварного бога, было столь же непостижимо, сколь непостижимы загадки всех миров, вместе взятых.
– И ты решил погубить дорогой мне мир в отместку за свое унижение? – Тор начинал злиться. – Нет, Земля находится под моей защитой.
– Да, и это у тебя немыслимо хорошо получается, – Локи рассмеялся, не скрывая издевки в голосе. – Люди стадами забивают друг друга, пока ты слюни разводишь. Им нужен кнут. И я могу его взять.
– Сделаешь их своим скотом?
– Ну, да. – Он округлил глаза так, словно и впрямь был удивлен таким вопросом.
Негодование захлестнуло Тора с головой.
– Ты упускаешь саму суть правления, брат! И трон погубит тебя.
Скривившись еще на слове «брат», Локи от души пихнул его в грудь и, как дикий зверь, тяжелой поступью направился к верху скалы:
– Я видел миры, о которых ты не ведаешь! – злость переполняла его, он уже кричал, нисколько ее не сдерживая. – Я вырос, сын Одина, хоть и в изгнании, я узрел истинную мощь Тессеракта!
– Кто ее тебе показал? – сердито и в то же время с отчаянием спросил Тор, нагоняя его. – Какой царь тобой правит?
Вырос? Возможно. Но едва ли повзрослел. Скорее, это похоже на помутнение. Локи оставался собой, но в то же время одержимость представляла его совершенно в ином свете.
– Я сам царь! – огрызнулся тот не тише грохота молний, которые мог создавать Тор.
– Не здесь! – асгардец схватил его за плечи и встряхнул, заставляя глянуть на себя. – Забудь о Тессеракте. Забудь об отравляющей разум мечте!
– Забыть?.. – с холодной издевкой, но спокойно спросил Локи. – А ты разве забыл о своей мечте?
Тор нервно сглотнул, чувствуя, что пропустил очередной удар, который пришелся по самому дорогому и больному.
– Разве ты забыл обо мне?
Что тут было сказать? Гордый бог-громовержец беспомощно смотрел в красивые глаза своего брата, всматривался в его лицо и не знал, что отвечать.
– Я знаю, – продолжил Локи, не отводя тяжелого взгляда от него, – что я – твоя мечта. Всегда же ею был, так ведь? Даже когда стал царем Асгарда, даже когда все мои обманы стали тебе известны. Почему же ты никак не забудешь обо мне? Не можешь?
Тор молчал.
– Тогда как смеешь ты просить меня забыть мою мечту?
Тор рад был бы встряхнуть его, с виду такого хрупкого, чтобы вся глупость и одержимость ушла из него. Но имел ли он на это право, в то время как сам страдал ровно таким же безумным, всепоглощающим желанием? Едва ли.
Локи был его мечтой – близкой, недостижимой, единственной. Он многое готов был сделать, чтобы только удержать его рядом, вернуть.
Их мечты схожи по осуществимости, но совершенно отличаются друг от друга. Они расставляют их по разные стороны баррикад. Даже более того – отдаляют их друг от друга, и с течением времени делают врагами.
– Вернись домой, – только и смог вымолвить Тор. Эта фраза была единственной, которую стоило произнести, ведь в ней было все – просьба, надежда, любовь. Отравляющая душу мечта.
Локи готов был рассмеяться. Ему в момент стало до безобразия весело. Эдакое отчаянное, злое веселье, которое возникает, когда привычное разрушено, новое не создано и ненависть в равной степени пятнает все вокруг.
– У меня нет дома, – наконец сказал он, дерзко вздернув голову и скалясь в усмешке.
Найдя в себе силы не переломать ему руки от переизбытка чувств, Тор резко отпустил его и стремительно подхватил свой молот.
– Слушай внимательно, братец…
Едва Локи приготовился отражать словесные и не очень атаки брата, как его снес шумный, цветной механизм и рухнул вместе с ним в лесную чащу.
– Мм? – удивленно повел бровями бог. – Я слушаю.
Но рассказывать было некому. Внизу Тор мерился обмундированием с механизированным Старком. Усевшись поудобнее на скалу, Локи стал наблюдать за ним, против воли сравнивая прошлое с тем, что было сейчас. Казалось, ничто не меняется ни в Асгарде, ни на Земле. Воинственность Тора ничто не поменяет, как и его любовь к сражениям. Как и его любовь к Локи. Вера в него, а также в лучшее, светлое, в жителей Земли. Слепая вера в то, что совершенно не имеет значения на самом деле. Простодушный брат никогда не поймет глубинной сущности человечества, которое так защищает. И никогда не примет чьих-либо смертей на пути к достижению цели.
Так почему же своего брата, неродного брата, лживого отступника, который стремится поставить мир людей на колени и орошает его кровью, почему он принимает его?
Вероятно, даже Всеотец не знает ответа на этот вопрос.
Локи был зол, отчаянно зол. На Тора, который ведет себя, как глупец, на суетливых, высокомерных людишек, на тех, с кем приходится сотрудничать, чтобы захватить всего один мир. Злился, на деле, почти неощутимо, но разжигала пламя этой злости душевная сумятица. А еще – улыбка, которая не сходила с лица – с того момента, как Тор рухнул в лес, защищать его и свое право вернуть его в мнимый дом. Она, улыбка, впервые за долгое время была настоящей.