[writergeksli]

Название: Самозабвение
Автор: Хеккуба с пером и топором
Бета: silvercat
Фэндом: KHR
Дисклеймер: персонажи и их вселенная мне не принадлежат
Персонажи: Кикё/Бьякуран
Рейтинг: NC-17
Статус: закончен
Размер: миди
Предупреждения: Яой
От автора: я даже не представляю, чем могла быть навеяна эта идея, но собственные обоснуй и исполнение доставляют мне самой до сих пор.

читать

Мерный стук шагов по длинному коридору сменился аккуратным стуком в дверь. Кикё вошел в просторную опочивальню своего босса и тактично замер возле самого входа. Как-никак, раньше ему не доводилось приходить на вызов в столь личные помещения.
- Мм, Кикё-чан, - довольно улыбнулся Бьякуран, изучая зефир, который сминал длинными пальцами. - Ты так быстро пришел, даже не ожидал.
- Не мог иначе, Бьякуран-сама, - учтиво поклонился в ответ Хранитель Облака.
Бьякуран сидел на белоснежной широкой постели в столь же белоснежном, небрежно запахнутом халате. Рядом с ним на невысоком столике покоилась гора сладостей, над которой, несмотря на довольно изысканный вид, словно надгробие возвышалась ваза с лилиями. Хранитель главного кольца Маре недавно связывался с параллельными мирами, в этом не было никаких сомнений.
- Подойди сюда, Кикё-чан. Сегодня мне довелось увидеть одну очень интересную вещь…
Подчиненный послушно приблизился к нему, вмиг посерьезнев. Едва ли, конечно, стоило ожидать других разговоров – Бьякуран никогда не дергал своего Хранителя по пустякам – но Кикё каждый раз замирал в предвкушении услышать то, что иным не будет известно.
- Мм, эти переговоры лишают меня стольких сил, - Бьякуран отправил в рот зефир и продолжил созерцать свои пальцы. - Я довольно быстро восстанавливаюсь, но от какой-то доли усталости все равно никак не могу избавиться. Кикё-чан, ты не думал о том, что было бы неплохо хотя бы изредка расслабляться полностью?
- Было бы неплохо, безусловно…
- Ах, да, - Бьякуран мягко рассмеялся, - О каком покое я могу тебе рассказывать, когда на твоих плечах лежит забота о непоседливых товарищах. Как их состояние?
- Блюбелл плавает в своей капсуле, Торикабуто временно отсутствует, Дейзи спит после припадка, а Закуро вновь заскучал и не подает признаков жизни в районе дивана, - с готовностью и снисходительной улыбкой отрапортовал Хранитель Облака.
- Ты молодец, Кикё-чан. Я рад, что всегда могу положиться на тебя, у тебя ведь хорошо получается любое дело.
- Я рад вам служить, Бьякуран-сама.
- Так вот, возвращаясь к разговору…
Новый зефир очутился в пальцах босса Мельфиоре, но, в отличие от предшественника, почти сразу же был съеден.
- Сегодня я узнал, что ты так же хорошо можешь помочь мне расслабиться. Полностью.
Бьякуран резко вскинул глаза на подчиненного, без тени улыбки изучая реакцию на свои слова. От этого взгляда сердце Кикё кольнуло так, словно в него вонзилась тонкая стрела, покрытая пламенем Неба. Разговор был совершенно безобидный, но интуиция встрепенулась, предчувствуя что-то странное, тяжёлое. Улыбнувшись, Кикё отвесил поклон:
- Я все сделаю для этого. Но мне следует вначале осведомиться, что требуется.
Бьякуран расплылся в своей очаровательной улыбке, враз смягчившей взгляд его сиреневых глаз.
- Знаешь, Кикё-чан, одном из параллельных миров ты столь же предан мне и так же изумительно выполняешь все приказы. А еще, в этом же самом мире, ты – мой шикарный любовник.
Взгляд накрашенных глаз Хранителя дрогнул, не справившись с характером воспринятой информации. Улыбка слетела, будто ее и не было вовсе, хотя моментов, когда она покидала его лицо, бывало очень и очень мало.
- Бьякуран-сама, я…
- Не надо ничего переспрашивать, - хмыкнул глава Мильфиоре и притянул подчиненного к себе за штанину, заставляя встать перед собой. - Уверен, ты хорошо расслышал мои слова и, более того, прекрасно их понял.
Кикё замер, глядя в одну точку перед собой, по сути, растерявшись. Как бы Закуро не вписывал его в стройные ряды убежденных геев, он никогда не испытывал влечения к мужчинам. То, что говорил Хранитель Неба Мааре, было просто абсурдным. И с точки зрения отношений между боссом и подчиненным, и с точки зрения отношений между мужчиной и мужчиной. С точки зрения отношений между Бьякураном и кем-нибудь, кроме этого мира, в конце концов!
- Даже если ты захочешь отрицать тот факт, что можешь быть моим любовником, - приглушенно говорил Бьякуран, обыденно расстегивая ремень на его брюках, - Ты уже пообещал сделать все, чтобы я расслабился.
Под уверенными пальцами главы Мельфиоре брюки Кикё медленно поползли вниз, и тому казалось, что снимает он их вместе с кожей.
Бьякуран уткнулся носом в мошонку своего Хранителя и жадно вдохнул его запах, сжимая до треска ткань. Выдох, сформировавшийся в дрогнувшее «Кикё…», опалил член подчиненного, на свой лад пробудив его от оцепенения. Прежде чем он успел среагировать на сложившуюся ситуацию, Бьякуран провел языком влажную дорожку по его члену, со вкусом прихватив губами головку. Щекотливое удовольствие током прошибло тело Кикё, заставив его едва ли не вполовину согнуться и вцепиться в плечи своего босса.
- Мм, Кикё-чан, я знал, что тебе понравится.
- Бьякуран-сама, - беспокойно затараторил тот. - Вы, я, нет, не так, не стоит, так нет, я, да, помогу, но, Бьякуран-сама…
Заткнуться его заставил взгляд босса – пронзительный и чудовищный. Стоило Небу Маре прекратить улыбаться, как его глаза приобретали поистине демонический оттенок. Прикрыв глаза, Бьякуран засмеялся и, скользнув ладонями по его плечам, легко надавил на них, призывая Хранителя опуститься на колени.
- Не волнуйся, Кикё-чан, - он склонил голову набок, большими пальцами проводя по его приоткрытым губам, - В том мире я тоже был твоим первым мужчиной.
Поцелуй, настолько властный, насколько, вероятно, властен сам Бьякуран. От него так же никуда не деться, перед ним так же не устоять, не воспротивиться, не откупиться. Он так же подчиняет и берет тебя всего. Когда поцелуй прерывается, Кикё судорожно глотает воздух у самых губ своего босса и понимает, что уже давно и крепко сжимает его бедра под мягкой тканью халата. Улыбка Неба Маре говорит сейчас больше, чем могли бы сказать слова.
Медленно, картинно неторопливо, Бьякуран потянул за пояс своего халата, развязывая и распахивая его. Глазам Кикё предстало худое, красивое тело босса. Его член был уже ощутимо возбужден, хотя, об этом говорила и вздымающаяся от глубоких вздохов грудь и блеск в его глазах.
- Сделай мне минет, Кикё-чан.
Бьякуран улыбался так мило, словно только что попросил у него передать хлеб за столом, а не отсосать. Хранитель Облака едва ли мог представить, что когда-нибудь окажется на коленях. А оказаться на коленях между нескромно разведенными коленями своего босса… Это казалось просто нелепым, нереальным. Если бы он не знал, что Торикабуто сейчас далеко, он обязательно бы подумал, что это все его иллюзий дело.
Длинные пальцы легко, даже ласково скользнули в бирюзу волос и уверенно сжали затылок, призывая к скорым действиям. Поддавшись, Кикё огладил на удивление нежные бедра своего босса и, обхватив руками его член, уверенно приник к нему губами. Что ж, раз он это уже делал в одном из миров, и, судя по всему, делал хорошо, то и сейчас должен справиться.
Мягкое «ах» Бьякурана означало старт гонки, в которой Хранитель Облака должен был довести своего босса аккурат до небес удовольствия, при этом оставаясь здесь, на земле. На коленях.
Босс Мельфиоре пропускал сквозь пальцы бирюзовые пряди вздымающейся и опускающейся, послушной головы своего подчиненного и смеялся переливчатым, мягким смехом, иногда прерываемым нежным стоном. Кто бы мог подумать, что у человека, наделенного практически дьявольской силой, будет улыбка и смех как у самого ангела. Этот смех сейчас оглушал Кикё как никогда. Полностью отдаваясь удовольствию, Бьякуран между тем пристально следил за всеми движениями его языка, за каждым прикосновением губ к своему члену, направляя все действия именно так, как нужно ему, превращая тем самым неумелый отсос Кикё в первоклассный минет.
- Глубже…
Давление на затылок увеличилось, вынуждая Кикё не только углубить свои ласки, но и ускорить их темп. На смену несколько игривым, хоть и непроизвольным ласкам пришли более сложные, глубокие действия - теперь ему ничего не оставалось, кроме как плотно обхватить губами твердый член и максимально глубоко принимать его в рот.
Бьякуран ерзал, подмахивая бедрами навстречу. Таким его точно никто не видел – острый язык быстро и часто обводил тонкие, искусанные от наслаждения губы, а развязный взгляд был затуманен, точно он был под воздействием сильных наркотиков. Халат съехал с плеч, обвивая тело босса Мельфиоре так, словно был неровно раскрывшимся бутоном тех самых лилий, что стояли рядом на столе, а сам Бьякуран – порочным, прекрасным их детищем.
В аккуратно зачесанную макушку Кикё вцепились жадные пальцы Бьякурана и резким движением дернули его на себя. Небо Маре кончил резко и обильно, с горячим, но тихим стоном, дрогнув от истомы, вмиг распространившейся по всему телу. Его Хранитель закашлялся, подавившись семенем, часть которого заструилась из уголков его губ.
- Мм, зря переживал, Кикё-чан, - Бьякуран открыто улыбался, беря в руки лицо подчиненного и заставляя его смотреть на себя. - У тебя все прекрасно получилось.
Кикё закрыл глаза, когда мягко смеющийся босс приблизился к нему и легкими, краткими движениями стал слизывать свое же семя, а после глубоко и с наслаждением поцеловал его. Прошла всего пара мгновений, прежде чем ладони Бьякурана накрыли его обнаженный член, и сделано было это таким образом, что у Кикё в голове все помутилось, спровоцировав краткий, рваный вздох.
- Я знаю, что тебе нравится, Кикё-чан.
Босс Мельфиоре стряхнул плащ с плеч своего подчиненного и быстро стащил с него рубашку. Обнаженный и обескураженный, Хранитель Облака недвижимо стоял на коленях и не хотел поднимать взгляда на своего босса.
- Мм, я совсем растрепал твою прическу, - хмыкнув, Бьякуран потянулся к голове Кикё и вытащил из его причёски все заколки, с удовольствием распуская волосы по плечам. - Не закалывай больше их, когда будешь ко мне приходить.
Значит, это не последний раз.
Прежде, чем Кикё успел открыть рот и воззвать к своему боссу, перед его лицом оказался небольшой тюбик, лежащий на раскрытой ладони Бьякурана.
- Возьми это, Кикё-чан. Возьми и иди ко мне. У тебя это занятие получается куда лучше, чем у меня.
Хранитель Облака скрипнул зубами, молча принимая предоставленную смазку, но едва он взял ее, как Бьякуран схватил его за запястье и потащил за собой на кровать.

Небо Маре был горячим, словно его мучил жар. Он прижимался спиной к прохладному, по контрасту, телу своего Хранителя и нещадно сжимал пальцами красивую простыню постели, наслаждаясь болезненным, но острым удовольствием от уверенного растягивания.
Кикё, опьяненный Бьякураном, одурманенный его речами, ласками и сиреневым развратом глаз, покрывал поцелуями его шею, плечи, вдыхая аромат белоснежных прядей, и аккуратно проникал пальцами в его гостеприимный, интимный жар. Возбуждение завладело им полностью, он уже готов был разложить своего босса в любой позе, в любом месте и как только он попросит. Но Бьякуран просил его не торопиться. От одной муки к другой.
- Хватит, Кикё, - сглотнув, жарко шепчет он. - Я готов.
Небо Маре несдержанно стонет, когда его Хранитель неторопливо проникает в него до самого конца. Прогнувшись в спине, он прижимается макушкой к его шее так, что можно разглядеть его торжествующую, самозабвенную улыбку. Склонившись, Кикё проводит языком по его уху, одновременно с этим делая резкий толчок. Вслед за кратким стоном следует треск разрываемой простыни.
- Не торопись, Кикё-чан, - только и может вымолвить Бьякуран. - Не торопись…
Кикё не мог понять, то ли его боссу так больно, то ли он хочет немедленно соединиться со всеми параллельными «я» и похвастаться ощущениями. То, что Бьякуран испытывал наслаждение, было очевидно. Когда он глядел на него, такого разгоряченного, расслабленного и даже счастливого, на ум приходило только одно слово – самозабвенно. Он выглядел так, словно трахали не его, а он сам. Кикё готов был согласиться с тем, что так и есть. Только в таком случае босс Мельфиоре скорее трахал сам себя, нежели все-таки своего Хранителя.
Каждое новое – главное, неторопливое – проникновение Бьякуран сопровождал восторженными всхлипами, беспокойно сжимая рукой пряди волос Кикё. Это было подчинение, ровно такое же подчинение, которое заставляло всех пятерых Погребальных Венков отдавать себя полностью одному ему. «Ты мне подходишь», - говорил он каждому из них, даря желанное спасение, но в итоге забирая в разы больше. Сейчас он позволил, казалось бы, невероятное – трахать себя, пить себя всего, позволял проникать так глубоко, как Кикё того хотелось. Только в обмен, как ни крути, и гордость, и волю, и свободу Бьякуран забрал. Забрал, как только Хранитель вошел в его спальню.
Подхватив его ногу под коленом, Кикё глубже стал вторгаться в пьянящую, превосходную узость своего босса, срывая тем самым с его губ сосредоточенные стоны. Бьякуран не одергивал его, не просил остановиться или продолжать, просто извлекал максимальное удовольствие из ситуации.
- Не сдерживайся, Кикё-чан, - наконец сказал Небо Маре своим спокойным, сладким, как обычно голосом, будто и вовсе не поддавался одурманивающемуся удовольствию.
Словно остервенев от этих слов, Кикё резко отстранился и так же резко уткнул его носом в простыню. Переливчатый смех Бьякурана сопровождал все его действия ровно до того момента, пока он с силой не вторгся в него.
Вдалбливая своего босса в широкую кровать, Кикё думал только о его теле - о внезапной его доступности, о том наслаждении, что оно дарит, о том жаре, который опаляет, вопреки прохладной ауре, что всегда окружала Хранителя Неба Маре.
Спину Бьякурана нежно ласкали длинные волосы Кикё вразнобой с его жесткими движениями. Глава Мельфиоре наслаждался своим положением, новизной ощущений и их характером. Порой он выгибался, чтобы прижаться затылком к своему Хранителю или испустить страстный стон.
Но идиллией это нельзя было назвать. Это было две идиллии, каждому своя.
Заметавшись, Бьякуран вновь с треском порвал простыню постели и дрогнул, кончая и сжимаясь так, что Кикё едва не стало плохо от хлынувшего удовольствия. Вцепившись в шею босса зубами, он чередой резких и кратких движений дошел до долгожданного, яркого финиша и кончил, длинно простонав в его затылок.

Откинувшийся на подушки, задремавший под теплым одеялом Бьякуран являл собой божественное видение. Кикё, обнимая его по его же команде, прижимался губами к теплому виску и бездумно смотрел на букет равнодушных ко всему лилий. Последнее, чего ему сейчас хотелось, так это заснуть. После секса, при попытке извиниться за грубость, Небо Маре лишь рассмеялся и сказал, что знает обо всех его пристрастиях и сознательно их требует.
Кикё вздохнул. Он чувствовал себя отдельно от всей сложившейся сейчас картины. Словно Бьякуран и его покои – это тот самый параллельный мир, где они с ним любовники. Словно сам Кикё – это другой, далекий мир, где нет белого цвета и нет вообще никого. Так бывают, что миры пересекаются. Но обычно это ведет к каким-нибудь катастрофам.