Durarara, Kadota/Kida

[writergeksli]

Название: В такие моменты...
Автор: Хеккуба с пером и топором
Бета: Cereris
Фэндом: Durarara
Дисклеймер: персонажи и их вселенная мне не принадлежат
Персонажи: Кадота/Кида
Рейтинг: PG
Жанр: Romance
Размер: Надеюсь, драббл
Статус: закончен
Предупреждения: Slash, yaoi
От автора: Это для меня так неожиданно, что и сказать-то больше нечего. А, нет, есть чего: навеяно, записано с мимолетного порыва.

3136 символов

Сидя на коленях Кадоты, Кида любил, улыбаясь, суетливо изучать глазами его грудь, демонстративно избегая всегда серьезного взгляда. В такие моменты он всегда сплетал свои пальцы с пальцами его, чуть сжимал и тут же опускал.
Кадота всегда думал, что это он так ластится: нежно, аккуратно, вместе с тем конкретно-настойчиво, и разве что не урчит. Зато когда Масаоми пытался приблизиться к нему, уткнуться в шею носом, или нащупать губами пульс на ней - всегда отстранялся и с наставнической серьезностью сжимал его руки. Отстранялся ровно настолько, чтобы остановить его. Ровно настолько, чтобы тот, при желании, мог все-таки до него дотянуться.
Кида в такие моменты низко опускал голову, чтобы свет от его улыбки не сильно привлекал внимание Кадоты. Он не хотел, чтобы тот знал, насколько он счастлив становится в одно это мгновение. Будто он не артист, играющий харизматичного школьника, по совместительству успешного обольстителя-неудачника. Будто он не Генерал, на которого смотрят всегда варьирующееся число приспешников, за которыми нужно присматривать. Сейчас присматривают за ним, и именно сейчас он - это просто он, за каменной стеной спрятавшийся от тяжелого грима и, тяжелей него, бремени.
Кадота в такие моменты расслаблялся, контрольным вздохом будто давая своему организму знак выключить защитную систему. Он закрывал глаза и утыкался лбом в макушку Масаоми - и все. Теперь ему не нужно было думать о ком-то еще. Не нужно было решать чьи-то проблемы. И уж тем более - приглядывать за всем, что дается визуальному контролю. Вот теперь он уже ни за кого не отвечал, снял с себя обязательства так же легко, как до этого снимал свою шапку. Первые минуты будили эйфорию - чувство легкости, будто с рук, ног, спины скинули груз, который едва ли был подъемен. Казалось, что больше не нужно будет брать его обратно. Сейчас присматривают за ним, и именно сейчас он - это просто он, погрузившийся в надежные объятия как в единственно существующее благословение.
Кида в такие моменты не знал большего удовольствия, чем обнять его, приложив ладони к горячей, широкой спине. Где-то под правой бьется сердце совсем иное, нежели за пределами этого уединения. Ему захотелось записать в свой пульс мелодию его биения, чтобы потом, коснувшись пальцами шеи, переслушивать и вспоминать. Так много воспоминаний от простого стука сердца.
Вдыхая его запах, запоминая всем телом каждое соприкосновение, Кадота жалел только об одном - он не умел беззаботно улыбнуться, ущипнуть, шутливо пробежаться пальцами по худым бокам. В такие моменты он просто обнимал одной рукой стройное тело Киды, а другой запускал пальцы в его волосы и с аккуратностью человека, не умеющего делать нежности, и едва поглаживал.
В моменты, когда взгляды пересекаются, наполняясь шальным блеском, когда пальцы едва, но самозабвенно изучают губы и тела, когда шумы, люди и город в целом теряют свой звук, словно и не имели...
В такие моменты кажется, что тебе только что подарили отдельный, лично твой мир. В таком мире надо прожить хотя бы одну счастливую жизнь, пусть и длиной в одну ночь.
Но, пока этот мир никуда не делся, ночей может быть еще очень много.